Айзек Азимов - Основание [Академия]

– Я протестую!..

– Поймите, это было необходимо. Вас выбрали отнюдь не по каким-то личным соображениям. Вам следует знать, что проект доктора Селдона разрабатывался на основе новейших достижений математики в течение восемнадцати лет, и он учитывает практически все возможные факторы с большой степенью вероятности. Сегодняшние события – только один из этих факторов. Меня прислали, чтобы успокоить вас и заверить, что опасаться нечего. Для вас все закончится благополучно; о самом проекте с большой вероятностью можно сказать то же самое. Что касается вас лично, то расчеты дают благоприятный исход с большой степенью достоверности.

– Какова численная вероятность этого? – осведомился Гааль.

– Относительно проекта – девяносто девять и девять десятых процента.

– А относительно меня?

– Как мне сказали – семьдесят семь и две десятых процента.

– Значит, у меня куда больше одного шанса сесть в тюрьму или быть приговоренным к смертной казни!

– Вероятность последнего не больше одного процента.

– Да? Я понял, что расчеты судьбы отдельного человека ничего не говорят. Я хочу видеть доктора Селдона.

– К сожалению, это невозможно. Доктор Селдон тоже арестован.

Дверь распахнулась. Дорник испуганно вскочил со стула. Вошедший охранник подобрал магнитофон, внимательно осмотрел его и сунул в карман.

– Он нужен мне для работы, – негромко произнес Эваким.

– Мы предоставим вам другой магнитофон, господин советник, который не излучает статическое поле.

– Тогда наша беседа закончена.

Гааль проводил его долгим взглядом.

Процесс длился сравнительно недолго и мало напоминал те изощренные судебные процедуры, о которых Гааль читал. Наступил третий день суда, хотя Дорник уже с трудом мог вспомнить его начало.

На его долю достались лишь комариные укусы – вся тяжелая артиллерия была нацелена на доктора Селдона. И, тем не менее, Хари Селдон оставался невозмутимым. Гаалю казалось, что этот человек был единственным воплощением спокойствия и стабильности среди всех окружающих.

Присутствовали немногие, и те – исключительно бароны Империи. Ни пресса, ни общественные представители допущены не были. Впрочем, вряд ли кто-либо, кроме присутствующих, знал, что проходит суд над Хари Селдоном.

Сама атмосфера зала была наполнена враждебностью по отношению к обвиняемым.

За длинным столом, установленным на возвышении, расположились пятеро членов Комиссии общественной безопасности. Они были облачены в пурпурные с золотой каймой одеяния и облегающие голову шапочки из пластика – символ судебной власти. Посередине восседал Верховный комиссар Линь Чен. Дорник наблюдал за ним с почтительным трепетом – ему еще никогда не приходилось видеть вельможу столь высокого ранга. В течение процесса Чен редко произносил что-нибудь, давая понять, что многословие ниже его достоинства.

Адвокат Комиссии перелистал свои записи, и слушание дела продолжилось. Селдон снова занял место за кафедрой.

Вопрос:

– Итак, доктор Селдон, сколько человек занято сейчас в возглавляемом вами проекте?

Ответ:

– Пятьдесят математиков.

Вопрос:

– Входит ли в их число доктор Гааль Дорник?

Ответ:

– Он – пятьдесят первый.

Вопрос:

– Значит, всего пятьдесят один? А, может быть, пятьдесят два или пятьдесят три? Или еще больше? Вспомните как следует, доктор Селдон.

Ответ:

– Формально доктор Дорник еще не является моим сотрудником. Когда я приму его на работу, у меня будет пятьдесят один человек. Сейчас нас пятьдесят, как я уже говорил.

Вопрос:

– По нашим данным, на вас работает сто тысяч человек.

Ответ:

– Сто тысяч математиков? Вы ошибаетесь.

Вопрос:

– Я не говорил – математиков. Если взять всех людей, работающих на ваш проект в разных областях, наберется их сто тысяч?

Ответ:

– Если так ставить вопрос, ваша цифра, возможно, и верна.

Вопрос:

– Возможно? Я утверждаю, что так оно и есть! Всего в вашем проекте задействовано девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два человека.

Ответ:

– Видимо, в эту цифру входят также женщины и дети.

Вопрос (повысив голос):

– Суть состоит в том, что всего их девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два человека. Это факт, и нечего от него увиливать!

Ответ:

– Хорошо, я согласен с этой цифрой.

Вопрос (заглянув в записи):

– Теперь отставим это на время в сторону и вернемся к другому вопросу, который мы уже довольно долго обсуждали. Доктор Селдон, повторите ваши прогнозы относительно будущего Трантора.

Ответ:

– Я говорил уже и снова повторяю: через пять веков Трантор будет разрушен.

Вопрос:

– Как вы считаете, лояльно ли ваше заявление по отношению к Императору?

Ответ:

– Нет, сэр. Научная истина не бывает лояльной или нелояльной.

Вопрос:

– Вы уверены, что ваше заявление является научной истиной?

Ответ:

– Да.

Вопрос:

– На каком основании?

Ответ:

– На основании математических расчетов по методике психоистории.

Вопрос:

– Можете ли вы доказать, что ваши расчеты верны?

Ответ:

– Да, но эти доказательства будут понятны только математику.

Вопрос (с улыбкой):

– Значит, вы утверждаете, что ваша истина столь сложна, что простой человек не в состоянии ее понять? Не кажется ли вам, что истина должна быть более понятной, доступной для людей, а не такой таинственной?

Ответ:

– Для некоторых людей эта истина является вполне ясной. Физика передачи энергии, известная под названием «термодинамики», была выяснена и оставалась верной на протяжении практически всей истории Человечества, с самых давних времен, но и сейчас существует множество людей (в том числе и здесь присутствующих), которые не смогли бы построить даже простейшую силовую установку. Причем это люди с высокоразвитым интеллектом. Я сомневаюсь, что высокообразованный господин комиссар…

В этот момент один из членов Комиссии наклонился к адвокату. Нельзя было разобрать, что он сказал, но голос его звучал довольно сурово.

Покраснев, адвокат прервал Селдона.

Вопрос:

– Доктор Селдон, мы собрались здесь не для того, чтобы выслушивать ваши речи. Считайте, что вы доказали свою точку зрения. Однако я считаю необходимым отметить, что ваш прогноз может быть направлен на подрыв доверия народа к правительству Империи и служить вашим личным интересам.

Ответ:

– Это не так.

Вопрос:

– Однако вы утверждаете, что период, который должен предшествовать так называемому падению Трантора, будет изобиловать различными смутами и беспорядками?

Ответ:

– Совершенно верно.

Вопрос:

– Но сам факт такого предсказания может привести к указанным вами беспорядкам, а вы в это время окажетесь предводителем стотысячной армии!

Ответ:

– Во-первых, это неверно. Но даже если бы дело обстояло именно так, вы сами легко можете выяснить, что из этих ста тысяч наберется не более десяти тысяч мужчин, годных по возрасту к военной службе, и ни один из них не проходил военной подготовки.

Вопрос:

– Состоите ли вы на службе у какого бы то ни было лица?

Ответ:

– Нет.

Вопрос:

– Вас не интересуют материальные блага? Вы утверждаете, что служите исключительно науке?

Ответ:

– Вы совершенно правы.

Вопрос:

– Хорошо. Посмотрим, как у вас это получается. Скажите, доктор Селдон, возможно ли изменить будущее?

Ответ:

– В некоторых пределах. К примеру, в ближайшие несколько часов зал суда может быть взорван, но этого может и не произойти. Если он будет взорван, будущее немного изменится.

Вопрос:

– Не уходите от ответа, доктор Селдон. Возможно ли полное изменение хода человеческой истории?

Ответ:

– Да.

Вопрос:

– Насколько сложно это сделать?

Ответ:

– Очень сложно. Для этого необходимы огромные усилия.

Вопрос:

– Почему?

Ответ:

– Население Трантора огромно, и поэтому психоисторические тенденции этой планеты обладают огромной инерцией. Для их изменения необходимо противостояние объекта, обладающего не меньшей инерцией. Либо необходимо вовлечь в этот процесс огромное количество людей, либо – если будет действовать относительно небольшая группа людей – для перемен потребуется очень большой промежуток времени. Вы меня понимаете?